Боец золотого фронта
(окончание. Нач. в № 146, 147)
Последняя глава жизни
В 1935 году буквально всю страну охватила лихорадка стахановского движения. Всю осень Серебровский ездил по Башкирии, Западной Сибири, Забайкалью, Якутии. Оставался Урал, и тут болезнь снова скрутила его. Отлежавшись на дальнем руднике, добрался до Челябинска. Здесь, в «таежном вагоне», его ждал присланный Серго профессор А. Д. Очкин. Осмотрев Серебровского, он заявил, что нужно оперироваться в Москве. В Свердловске пациент узнал, что накануне, 14 ноября, в Кремле состоялось Всесоюзное совещание передовиков стахановского движения, и наотрез отказался ехать дальше, пока не завершит эту стахановскую кампанию. Профессор сдался и последовал за беспокойным больным на комбинаты. Стахановские совещания прошли в Березовском, Невьянске, Тагиле, Исовском прииске, в Свердловске - краевое.
В-это время стало уже известно: план года завершен к 28 ноября, добыча возросла на 25 процентов. За этой цифрой был и вклад Сысертского приискового управления треста «Уралзолото». Стахановцы старательской бригады нашли самородок весом 13,8 килограмма, самый крупный из обнаруженных в советское время. Прошло награждение нагрудным знаком «Стахановцу золотоплатиновой промышленности». В тресте «Уралзолото» его обладателями стали 33 человека. Среди них березовчане - директор комбината И. Павловский, главный инженер В. Емельянов, инженеры Г. Быков, И. Колеватов, забойщик Серебровского рудника И. Рыжко, проходчик Марковского рудника А. Поликарпов. Отметим, что сам Серебровский всегда помнил о Березовском месторождении. В одной из его статей в журнале «Большевик» говорится, что особенно большая работа проделана по выявлению и оконтуриванию запасов Березовского рудника. Он, один из крупнейших по запасам золота, должен в недалеком будущем выдвинуться на первое место в золотой промышленности. В 1936 году Александр Павлович еще раз побывает в нашем городе, посмотрит шахты, фабрики. Тот визит до сих пор помнят Е. П. Клюшникова и Г. Н. Шапошников. Так, на шахте имени Серебровского к высокому гостю подошла женщина и пожаловалась, что она, будучи беременной, просила начальника освободить ее от работы каталя на экстакаде и перевести, как положено, на легкий труд. Тот не согласился, и от непосильной работы она «скинула». Конечно, и начальнику, и профоргу попало здорово от Серебровского.
Студент Г. Н. Шапошников в то время был на производственной практике на бегунной фабрике и случайно увидел такую сцену. Серебровский посмотрел концентрат, и ему очень не понравилось его качество. Он стал ругать мастера И. А. Клюшникова за нарушение технологии. А после взял со стола концентрат и бросил его на пол в доказательство того, что такую продукцию не жалко и выбросить. У Елизаветы Петровны из разговора с мужем осталось впечатление, что Серебровский - это интеллигентный, демократичный человек, но в то же время весьма строгий и горячий. И. А. Клюшников и зам. наркомпрома, хоть и поругались, но расстались в конце концов друзьями.
В декабре 1936 года по приказу С. Орджоникидзе Серебровский возглавляет «Главцветмет». В начале 1937-го самого наркома уже не стало. Александр Павлович слышал о размолвке между ним и Сталиным. Страшные мысли лезли в голову: Киров, теперь Орджоникидзе. Из трех друзей остался он один... Летом Серебровского привезли из поездки тяжелобольным. Не так давно ему удалили четверть желудка, а теперь вот запущенный левосторонний плеврит.
Поздно ночью 22 сентября жену Серебровского, Евгению Владимировну, разбудил резкий звонок. В последнее время такие звонки были нередки. Люди в сером выводили из их подъезда и усаживали в фургоны с надписями «Мясо» или «Хлеб» людей, чьи имена знала вся страна. Вдруг до сознания дошло: это правительственный телефон, «вертушка» в кабинете мужа.
- С вами будет говорить товарищ Сталин.
У нее перехватило дыхание.
- Здравствуй, Женя, - послышался в трубке тихий и неторопливый голос. - Как поживаешь? Как самочувствие Саши?
- Спасибо, товарищ Сталин, ему лучше. Сегодня Очкин сделал ему резекцию легкого, профессор говорит, что кризис миновал.
- Так, - произнес Сталин. - Ты передай ему, что мы решили назначить его народным комиссаром цветной металлургии.
- Спасибо, товарищ Сталин, передам...
В Кремлевской больнице, страшно волнуясь, Евгения Владимировна рассказала о ночном звонке. По бледному лицу мужа прошла тень.
- Представляешь, назвал меня по имени, на «ты».
- Он ко всем женам наркомов так обращается. У него есть список их имен, -рассеянно ответил Александр Павлович.
Весть о новом назначении встревожила, как дурное предзнаменование. Вот и его заместителя Ивана Опарина тоже «повысили», а недавно арестовали. Это же его близкий друг, какой он «враг народа»? Знает как самого себя, головой поручиться может. А Бухарин, Рыков, Томский? Что же такое происходит? Страна на взлете, а ей подшибают крылья. Как ОН допускает такое?
В ночь на 26 сентября А. П. Серебровского вынесли на носилках из больницы и увезли на Лубянку. Дома во время обыска упорно искали золото. Но, кроме обручального кольца жены и именных часов, у начальника «Главзолота» не оказалось ни одной золотой вещицы. Только книги, книги, книги. В сундуке - старая шинель с черными нефтяными пятнами. Евгения Владимировна звонила куда могла, обивала пороги. Добилась приема у Ежова. Требовала разобраться, освободить мужа. За ней пришли в ночь на 7 ноября. Дочь Инна с криком обняла мать, вцепилась в ее шубу. Девочку отодрали силой. Бабушке крикнули: «Уходи, старуха, и забирай свою собачонку». Инна, к счастью, не попала в спецдетприемник, где детям «врагов народа» меняли и имена, и фамилии.
Евгения Владимировна вернулась из ссылки в конце 1947 года и сразу написала письмо Сталину с просьбой разобраться в деле Серебровского, отдавшего партии и государству «весь пламень преданного сердца». Ответ не заставил долго ждать: ее сослали еще на десять лет.
В конце 1937 года ко мне, и.о. главного маркшейдера «Кочкарьзолота», зашел сотрудник горотдела внутренних дел и предложил сдать книгу А. Серебровского «На золотом фронте» как работу врага народа. С книгой не хотелось расставаться, но неповиновение было чревато большими неприятностями. Я понял, что Серебровский арестован, хотя в это верилось с трудом. Но и у нас, в Кочкаре, лавиной прошли аресты, брали самых видных, талантливых людей.
Готовя эту публикацию, я заметил, что в разных источниках - разная информация о дате гибели А. П. Серебровского. Отправил запрос в Федеральную службы безопасности РФ. В сентябре пришел ответ из его Центрального архива. Вот что мне сообщили из Москвы, с площади Дзержинского, 2:
«В архивных материалах имеются сведения о том, что Серебровский Александр Павлович, 25 декабря 1884 года рождения, уроженец г. Уфы, зам. наркома тяжелой промышленности СССР, 23 сентября 1937 года был арестован и приговором военной коллегии Верховного суда СССР от 8 февраля 1938 года по ст. 58 пп. 6 (шпионаж), 7 (вредительство), 8 (террористические акты), 9 (диверсия), 11 (контрреволюционная деятельность) и 13 (активная контрреволюционная деятельность при царском строе) осужден к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 10 февраля 1938 года в г. Москве. Определением военной коллегии Верховного суда СССР от 19 мая 1956 года Серебровский А. П. реабилитирован».